— Конечно, — согласился я.
— Я видел, как она родилась. Она моя, я люблю ее. Я с сожалением посмотрел в полные ярости зеленые глаза Хьюго. Мы с ним были почти полной противоположностью и по внешности, и по характеру. Он был чиновником среднего калибра в Сити и имел характер под стать своим огненно-рыжим волосам. К тому же он отличался большой сентиментальностью. Отсутствие какого-либо сходства между нами до сих пор сдерживало меня от попыток сблизиться со своей дочерью и привязаться к ней. Кроме того, я понимал, что, даже если это было не так, я не должен ввязываться с ним в споры, так как мы могли случайно разрушить то, к чему нельзя было и прикасаться.
Он судорожно сжимал и разжимал кулаки, но пока еще держал себя в руках.
— Ты отнял у меня девушку, на которой я хотел жениться, — сказал я. — У тебя дочь и двое сыновей. Ты будешь дураком, если поднимешь шум. Какая от этого польза?
— Но ты... ты... — Он даже заикался от злости, так ему хотелось, чтобы я умер.
— Ты можешь ненавидеть. Меня сколько пожелаешь, — заметил я, — но не вымещай это на своей семье.
Я повернулся к нему спиной, отчасти ожидая, что он удержит меня и ударит, но, к чести его надо сказать, он этого не сделал. И еще я с беспокойством подумал, что, если ему представится случай навредить мне менее прямым способом, он им обязательно воспользуется.
Я снова вернулся в гостиную, и стоящая у окна Моди спросила:
— О чем вы там беседовали?
— Да так.
— Сюзан Палмерстоун кажется испуганной.
— Да у меня там кой-какие разногласия с Хьюго, не обращай внимания. Лучше познакомь Лорну с Брюсом Фаруэем и не сажай меня рядом с ней за обедом.
— Что? — Она рассмеялась, а потом задумалась. — Ладно, а ты за это оторвешь Тессу от Бенджи. Мне не нравится, что она с ним кокетничает, да и Дот злится.
— Зачем ты их пригласила?
— Да мы живем практически бок о бок, черт побери. Мы всегда их приглашаем.
Я постарался сделать все, что мог, но оторвать Тессу от Бенджи оказалось невозможно. Тесса обожала шептаться и спокойно поворачивалась спиной, чтобы никто не слышал, что она там шепчет Бенджи на ухо. После пары попыток я оставил Бенджи продолжать изображать из себя дурака.
Брюс Фаруэй явно заинтересовался Лорной, прелестной сестричкой, полной самых лучших намерений. Сюзан стояла, взяв Хьюго под руку, и жизнерадостно беседовала с Майклом о лошадях. Интриги и хитросплетения, характерные для деревни, связанной со скачками. Смена партнеров, и танцы продолжаются.
Мы съели великолепную баранину на ребрышках с хрустящим жареным картофелем, приготовленную Моди, а затем ореховое мороженое с медом. Я сидел между Моди и Дот и вел себя достойно.
Младшие дети болтали что-то о кролике, убежавшем в сад, и о том, что количество этих зверьков возросло за последний год.
— В один прекрасный день всех отправлю к мяснику, — мрачно сказала мне Моди. — Они сбегают из клетки и едят мои георгины.
— Одного кроля не хватает, — настойчиво повторяла ее младшая дочка.
— Ну откуда ты знаешь? — спросил Майкл. — Их такая уйма.
— На прошлой неделе было пятнадцать, а сейчас только четырнадцать. Я считала.
— Может, собаки одного съели?
— Папа!
Лорна оживленно беседовала с Брюсом Фаруэем о скаковых лошадях, отправляемых на пенсию, — ее последнем благотворительном начинании. Брюс слушал с интересом. Просто глазам не верилось.
Разговор перешел на Джерико Рича и его дезертирство из конюшен Майкла.
— Неблагодарная скотина, — сердито заметил Майкл, — И это после стольких побед.
— Ненавижу его, — сказала Тесса с таким чувством, что отец резко повернул к ней голову.
— И отчего же, позвольте спросить?
Она пожала плечами, упрямо сжав губы и отказываясь отвечать. В свои семнадцать лет она постоянно была чем-то недовольна. Хотя ей никогда не приходилось в чем-либо нуждаться, она никак не могла смириться со своим положением баловня судьбы. Она была взбалмошной и любила меня не больше, чем я ее.
Ее глуповатый шестнадцатилетний брат Эд ляпнул:
— Джерико Рич хотел переспать с Тессой, а она не хотела, вот он и забрал лошадей.
За свой талант заставлять всех мгновенно замолкать Эд был вполне достоин «Оскара». И тут в зловещей тишине раздался звонок в дверь.
Появился констебль Сэнди Смит. Извинившись, он сказал Майклу, что ему нужен доктор Фаруэй, а также Фредди Крофт.
— Что случилось? — спросил Майкл. Сэнди вышел со мной, доктором и Майклом в переднюю и сказал:
— Фредди, этот твой механик... Джоггер. Его только что нашли мертвым у тебя на ферме. В смотровой яме.
У Джоггера была сломана шея.
Мы стояли и сверху вниз смотрели на него, на его голову, повернутую под таким углом к телу, который невозможен при жизни.
— Свалился туда, наверное, — заявил Фаруэй с таким видом, как будто это было совершенно очевидно-Стоящий с другой стороны ямы Харв встретился со мной взглядом, и я понял, что он так же, как и я, думал, что Джоггер мог свалиться случайно в смотровую яму, только если он был в стельку пьян, да и то скорее всего его спас бы инстинкт.
Как будто прочитав мои мысли, во всяком случае первую их половину, Сэнди Смит вздохнул.
— Вчера он здорово набрался в кабаке. Все про какие-то присоски разорялся. Я забрал у него ключи от машины и сам отвез его домой. Иначе пришлось бы его арестовать за вождение в пьяном виде.
Брюс Фаруэй надменно спросил у него:
— Вы жену его известили?
— Холост, — коротко ответил Сэнди.
— И никаких близких родственников, — добавил я. — У меня записаны ближайшие родственники всех моих служащих, и Джоггер сказал, что у него никого нет.